Сегодня Беларусь впервые отметит профессиональный праздник тех людей, от которых во многом зависят справедливость судебных решений и объективность расследований: по решению Президента 22 апреля объявлен Днем судебного эксперта. Именно в этот день 5 лет назад Глава государства подписал Указ «Об образовании Государственного комитета судебных экспертиз Республики Беларусь». Накануне торжественной даты мы беседуем с Председателем ГКСЭ Андреем ШВЕДОМ.
— Андрей Иванович, пять лет успешной работы — достаточный повод для подведения итогов. Что вы считаете основными достижениями в сфере судебной экспертизы за эти годы?
— Главное, чего удалось добиться, — это решить все те проблемы, которые не решались годами и даже десятилетиями. К этой тематике подходили на моей памяти как минимум два раза: в 2005 и 2009 годах, когда предлагалось создать национальный центр судебной экспертизы. То есть уже с середины 2000–х все понимали, что надо срочно реформировать эту сферу: в полный рост встали вопросы, которые очень больно били по правоохранительной системе. Взять хотя бы сроки проведения экспертизы. Конечно, это была крайне ненормальная ситуация, когда основные виды экспертиз делались полгода, год или даже полтора. Сейчас, и это общеизвестно, 99% экспертиз мы делаем в срок до 30 суток. Такого показателя нет нигде на постсоветском пространстве. Нам удалось добиться этого результата именно благодаря системе, которая была внедрена на практике с созданием Государственного комитета судебных экспертиз.
— Каким было качество экспертиз до создания ГКСЭ?
— Когда экспертные подразделения находились в составе разных ведомств и при этом отсутствовал единый координирующий государственный орган, эксперты могли по–разному оценивать одни и те же обстоятельства. Нередко возникали ситуации, когда эксперты из различных ведомств, пользуясь различными методиками, приходили буквально к противоположным выводам. А третейского судьи между ними не было. Что в таком случае делать правоприменителю, которому предстояло решить судьбу человека? Например, по делу о дорожно–транспортном происшествии. Я сам много раз, когда работал в органах прокуратуры, сталкивался со случаями, когда эксперты МВД считали, что водитель не имел технической возможности остановиться, а эксперты Минюста утверждали обратное. Предъявлять человеку обвинение или нет? Приходилось назначать комиссионные экспертизы, возникали задержки, что очень плохо сказывалось на оперативности и качестве правосудия.
Если вспомнить те годы, то зачастую следователи, понимая бесперспективность своих запросов, вообще не назначали экспертиз. Представьте, на 1 июля 2013 года в различных ведомствах скопилось 18 тысяч неисполненных экспертиз! Они не исполнялись по разным причинам: из–за загрузки экспертов, отсутствия оборудования, реагентов... А ведь это тысячи незавершенных уголовных дел... А какой пласт раскрытия преступлений оказался утерян в те годы в связи с тем, что просто не была организована экспертиза ДНК? Ведь это требовало серьезного вложения ресурсов. А какое ведомство могло в одиночку потянуть такие затраты? У всех были свои первоочередные задачи, и никто бы не вкладывал миллионы долларов в закупку, например, современного оборудования. То есть отсутствовали сами возможности для развития целого сегмента правоохранительной деятельности. К тому же оно не имело единообразия.
— Как это можно проиллюстрировать?
— Представьте, что в стране существовало бы отдельное здравоохранение Брестской области и собственное в Витебской, которые работали бы по разным правилам. Или образование Минской и Гродненской... У нас же этого нет, все регулируется весьма четко и понятно соответствующими министерствами. Есть общие критерии, которые обязательны для всех учреждений того или иного профиля по всей стране. А с судебной экспертизой было по–другому: у нее отсутствовали общие подходы, методики, требования. Работали, мягко говоря, кто во что горазд. Ну и вдобавок к этому стояла проблема, о которой уже начали забывать: ведомственное влияние. Мало кто помнит, что в конце 90–х судебно–медицинскую экспертизу вывели из подчинения Минздрава и подчинили Генеральному прокурору только для того, чтобы решить эту проблему. Но и это еще не сделало судебного эксперта по–настоящему независимым от органов уголовного преследования.
— Насколько остро стояла проблема технической оснащенности?
— Достаточно одной цифры: до 2013 года 82% экспертного оборудования было физически и морально изношенным. На всю страну насчитывалось всего 4 прибора, позволявших производить экспертизу наркотиков. Сегодня же мы смогли создать трехуровневую систему такой экспертизы, у которой, не побоюсь сказать, нет аналогов в мире. В шаговой доступности круглосуточно работают уже 19 таких приборов. А теперь представим, что всплеск наркоугрозы, который мы успешно преодолели, произошел бы в той ситуации, когда у нас бы не было ни сил, ни средств ему противостоять. Один этот пример показывает, насколько своевременным оказалось решение об объединении шести экспертных учреждений в одно ведомство — Государственный комитет судебных экспертиз.
— Насколько сложна была перестройка работы экспертов?
— Она характеризовалась двумя тенденциями. Первая заключалась в уже упомянутом большом количестве неисполненных экспертиз, с которыми требовалось срочно разобраться. А потом наступила вторая волна: следователи, прокуроры, милиция увидели, что государственный комитет всерьез взялся за дело, и начали активно назначать экспертизы, проведение которых раньше считали бесперспективным. По отдельным видам экспертиз их количество возросло в 6 — 8 раз! По товароведческим, компьютерно–техническим, экспертизам радиоэлектронных устройств...
Это говорит о том, что новый орган оказался крайне востребованным. К тому же мы организовали систему таким образом, чтобы максимально приблизить экспертное обеспечение к правоохранительным органам. Чтобы за экспертизой не нужно было ездить только в столицу, а можно было бы провести ее в областном или крупном районном центре. Такого раньше никогда не было у нас и до сих пор нет нигде в бывшем СССР. Стоит задача обеспечить для всех участников всех судебных процессов возможность собрать максимальное число доказательств.
— На каком примере можно показать, как работает трехуровневая система экспертизы?
— Возьмем исследование наркотиков. Схема данного вида экспертиз является воплощением общего замысла по организации судебно–экспертной деятельности в стране. Государственным комитетом проведена огромная работа по обеспечению целевого финансирования из республиканского бюджета закупки современных хроматомасс–спектрометров, используемых для исследования наркотических веществ. В кратчайшие сроки обеспечено приобретение этих приборов, а также их наладка и ввод в эксплуатацию как в областных центрах, так и в других крупных городах. Были своевременно подготовлены соответствующие лабораторные помещения. По сути, мы распространили те условия, которые раньше существовали только в Минске и двух областных центрах, на всю территорию страны. Качество этих экспертиз что в столице, что в райцентре абсолютно одинаковое. Созданная система противодействия наркоугрозе позволяет в кратчайшие сроки (буквально в течение нескольких суток) установить государственный контроль над оборотом любых новых психоактивных веществ, представляющих угрозу для здоровья и жизни граждан. При этом, как правило, мы работаем на упреждение, чтобы не допустить распространения этих веществ на территории Беларуси. То есть специалисты государственного комитета мониторят ситуацию по всему миру, выявляя новые виды наркотических средств и внося их в список запрещенных еще до появления подобных веществ в нашей стране. При этом используются самое современное аналитическое оборудование и методы анализа. К слову, модернизация материально–технической базы экспертных подразделений, в компетенцию которых входит проведение судебно–химических экспертиз, будет продолжена.
— Сколько экспертиз в нашей стране приходится на одно уголовное дело?
— В среднем — три экспертизы. Такого результата, кстати, тоже нет нигде на постсоветском пространстве. И это соотношение — количества проведенных экспертиз к числу уголовных дел — неуклонно увеличивается из года в год. Тоже очень серьезный показатель не только экспертного обеспечения, но также полноты и объективности расследования преступлений, качества правосудия в государстве.
— Как оценивают успехи белорусских экспертов их зарубежные коллеги?
— Нам действительно есть чем гордиться. Немногие страны могут похвастать столь уникальными условиями для установления истины и исследования доказательств, которые созданы сейчас в Беларуси. Поэтому наш опыт привлекает большое внимание в мире. Сегодня, когда мы беседуем, началась крупнейшая конференция экспертного сообщества в Минске. К нам приехали более 100 ведущих экспертов из 20 стран мира, из 34 экспертных ведомств и учреждений. Такого представительного форума раньше в стране не проводилось. То есть наши системность, комплексность в подходах решения экспертных проблем привлекают внимание зарубежных специалистов, которые все охотнее приезжают именно за белорусским опытом.
— Давайте попробуем подвести итог: к чему пришел Государственный комитет судебных экспертиз за прошедшие годы?
— Самое важное — нам удалось выстроить в стране систему судебно–экспертной деятельности, позволяющую эффективно, качественно и своевременно решать вопросы, которые ставят перед экспертным ведомством государство и общество. С каждым годом растет число проводимых экспертиз, расширяется перечень их видов, востребованных на практике правоохранительными органами, судами, гражданами и организациями. Существенно меняется и материально–техническая база. Проведенная масштабная модернизация экспертного оборудования, обновление приборной базы, специального оборудования и технических средств создали условия для работы экспертов на более высоком профессиональном уровне. Исчез дефицит кадров, а по многим специальностям сегодня складывается конкурс. Престиж работы судебных экспертов в нашей стране высок как никогда. К слову, один из основных итогов внимательного подхода к судебной экспертизе — это формирование уникального по своей сути коллектива, объединившего экспертов из самых разных сфер. Среди них свыше 40 кандидатов и 5 докторов наук. Кроме высочайшего профессионализма, все эти люди обладают такими качествами, как объективность, честность и ответственность. Все они понимают, что от их выводов зависит не только исход дела, но и человеческие судьбы.
Как признание значимости вклада судебных экспертов в обеспечение правопорядка и законности и в целях дальнейшего сплочения экспертного сообщества Главой государства поддержана идея установления в республике профессионального праздника — Дня судебного эксперта. Завтра он в первый раз пройдет в Беларуси.
— Что пожелаете в этот день сотрудникам ГКСЭ?
— В первую очередь я хотел бы искренне поблагодарить уважаемых судебных экспертов Беларуси за их крайне ответственный и эмоционально нелегкий труд. Дорогие коллеги! Ваша непростая работа играет огромную роль в обеспечении правосудия, защиты законности, прав и свобод граждан нашей страны. Поздравляя с профессиональным праздником, хочу от души пожелать вам успехов в служении справедливости, личного счастья и благополучия, покоя в ваших домах! Мира и добра!
Цифра «СБ»
Созданная нашими экспертами база ДНК способствовала раскрытию 2,2 тысячи преступлений (к 2013 году — только 0,7 тысячи).
Кстати
В ГКСЭ проводится работа по организации нового вида экспертной деятельности — культурологических экспертиз по уголовным делам, связанным с изготовлением и распространением порнографии. Для этого создан отдел культурологических экспертиз, подготовлено 11 государственных судебных экспертов. Судебные экспертизы по этой категории уголовных дел начнут проводить уже в текущем году.
Источник информации: https://www.sb.by/articles/sudebnaya-ekspertiza-vchera-i-segodnya.html
